Главная › Новости

Экономика ВИЧ: Почему Россия теряет гигантские деньги на ровном месте

Опубликовано: 03.09.2018

Фото: Сергей Коньков/ТАСС

Когда обыватель упрекает чиновника из Минэкономразвития или Минфина, что тот не разбирается в своем деле, этот критик, скорее всего, даже не представляет, с каким объемом информации приходится иметь дело, чтобы хотя бы осознать проблемы экономики на федеральном уровне, не говоря уже об управлении этими проблемами

Вы сидите за столом, производство которого отобразилось в данных Росстата, повлияло на планирование производства ДСП (или, если вы преуспели в жизни, мебельного массива), учтено в ВВП; темпы амортизации этого стола и момент, когда он развалится, тоже более-менее верно должны быть предсказаны для нормального, правильного функционирования страны.

Конечно, одним умом охватить все элементы экономики невозможно, потому и трудятся в статистических и плановых структурах тысячи человек, подающих «наверх» уже консолидированную картину, без перечня отдельных столов и скорости износа шпона на них. Одной из таких структур является Роспотребнадзор. Да-да, в его функции входит не только «карать и запрещать», но и собирать важнейшую информацию. Так, в мае 2018 года это ведомство опубликовало 268-страничный Государственный доклад «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2017 году»  — чрезвычайно интересный документ, рассматривающий проблемы быта и здоровья, в том числе и с экономической точки зрения.

И там есть параметры, которые, кажется, не доходят до высшего чиновничества, а между тем должны ежедневно лежать у них на столе. Речь идет об экономике болезней, о тех деньгах, которые теряет страна из-за плохого здоровья граждан, и вытекающих из этого социальных последствиях.

От ОРВИ до ветрянки

Такие деликатные материи рублем, конечно, не измерить, но вот их миллиардами — вполне.

Инфографика: Телеканал «Царьград»

Но мы дополним. Цифры того стоят.

На эти шесть пунктов приходится более 95% общих потерь российской экономики от инфекционных заболеваний (627,6 млрд руб. в год). В задачи исследования Роспотребнадзора не входил учет потерь от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний, но и этого достаточно, чтобы представить масштаб проблемы.

Отступление без инфекций

Сердечно-сосудистые заболевания «съедают» у нас 3,2% ВВП — 2,7 триллиона рублей в год! А заодно они ежегодно отнимают у россиян (главным образом мужчин) 4,5 миллиона потенциальных лет жизни. Возможно, если бы вы столько жили, вы бы и сами с радостью избавились от такого бремени, но в пересчете на всю Россию это просто страшная цифра, выкашивающая в том числе и наиболее ярких, беспокойных, переживающих за дело людей.

Онкология поскромнее — высасывает из экономики более 300 миллиардов рублей в год. Со спецэффектами в виде мучительных болей и невозможности законно их погасить из-за того, что какие-то наркоманы умеют ловить кайф от анальгетиков.

Отличие инфекционных заболеваний от других внутренних убийц состоит в том, что механизм распространения инфекций общеизвестен, и с ними гораздо легче бороться. Между тем этого не происходит, напротив, ущерб от них в 2017 году вырос на 3,8% при инфляции в 2,5%. И когда Роспотребнадзор поправляет на себе мундир, говоря о «предотвращенных потерях» на 3,5 млрд руб., приходится спрашивать, откуда же тогда такой рост. И, главное, кто виноват, Анна Юрьевна Попова?

Пути «несуществующего» вируса

Наиболее тяжела — да чего уж там, трагична — ситуация с ВИЧ. На конец 2017 года в стране было 944 тысячи россиян с диагнозом «ВИЧ-инфекция», причем только за год умерли 276,7 тысяч больных (большинство — не от СПИДа в активной фазе, а от сопутствующих заболеваний, главным образом туберкулеза). Чаще заболевают мужчины. Вы знаете, что у 3,3% мужчин 30-44 лет диагностирован ВИЧ? У вас наверняка есть 30 знакомых мужчин этого наиболее активного возраста, так вот, у одного из них ВИЧ. В среднем. В какой-то выборке инфицированных не окажется, в какой-то будет несколько. Если вы живете в Свердловской, Кемеровской или Иркутской областях, вероятность этого возрастает сразу в два раза. Нет, это не заразно, если с ними не спать без предохранения. Но лучше просто не спать, если вы не состоите в браке.

С каждым годом число новых выявленных случаев заболевания растет — и это когда, кажется, уже каждый школьник знает основные методы предохранения. Между тем ВИЧ в России, изначально бывший грозой наркоманов и гомосексуалистов, сейчас пожирает вполне традиционно настроенных граждан: 53,5% заражений происходит при незащищенном (или недостаточно защищенном) гетеросексуальном контакте. 43,6% — при приеме наркотиков, и эта доля снижается. И хотя нет сомнений, что часть инфицированных просто скрывает свою гомосексуальность, тенденция налицо.

При этом расходы на антиретровирусную терапию у нас в три раза ниже рекомендованных ВОЗ показателей: ее получают лишь чуть более трети больных. В 2018 году на финансирование профилактики ВИЧ-инфекции и вирусных гепатитов будет потрачено на миллиард рублей меньше, чем годом ранее.

И это сложнейшая этическая проблема.

Кого надо лечить?

Бюджета на всех не хватает. И спросите любого нормального россиянина, что лучше: немного повысить пенсии и детские пособия, построить детскую площадку либо парковку или слегка продлить жизнь вон тому неприятному высохшему наркоману-спидоносцу, который того и гляди набросится на людей в поисках денег на дозу. Ответ будет очевиден, а традиционная для России милость к падшим тут не сработает просто потому, что падших уже стало слишком много. Еще не Африка, но движемся в этом направлении.

Вот только это противопоставление — мнимое и, более того, навязанное нам. Легко воспринимать ВИЧ как Божью кару, а его носителей — как грешников, но давайте постараемся понять, что, во-первых, все мы люди, а во-вторых, что денег в стране более чем хватает. Высокие нефтяные цены, практически неисчислимые запасы природных ископаемых, талантливые, сметливые люди... Россия — богатая страна. И умирать от ВИЧ ей как-то совсем не к лицу.

Фото: BarcroftMedia/ТАСС

Как жить дальше

Решать проблему СПИДа мы должны двумя путями.

Первый — это поголовная терапия для уже зараженных. Да, за счет бюджета, который у нас один из самых маленьких по отношению к ВВП среди сколько-нибудь развитых стран. Помимо прочего, антиретровирусная терапия радикально снижает риск дальнейшей передачи вируса, и это намного важнее, чем ваша антипатия к этому наркоману. Если он делает что-то предосудительное, с ним должны разбираться сотрудники полиции. А их лень — это совсем другой вопрос. Правда, Владимир Александрович Колокольцев?

Второй — это как-то пересмотреть собственное поведение. Знаете, большинство тех, кто активно осуждает ВИЧ-инфицированных, — это люди, панически боящиеся заболеть СПИДом сами, и отнюдь не воздушно-капельным путем. А такой страх очень легко вытесняется в агрессию. Вон детский омбудсмен Анна Юрьевна Кузнецова на момент вступления в должность состояла в группах «ВИЧ-диссидентов» в соцсетях: не существует никакого СПИДа, да и только. А ведь у самой обычной, не претендующей на святость, но элементарно моногамной пары шансы подхватить заболевание очень близки к нулю. Вопрос: от чего может защитить детей такой «защитник»?

И вообще, сколько еще смертей от СПИДа и сопутствующих заболеваний нам нужно, чтобы начать любить ближнего своего, а не всех подряд? Или, если уж мерить все деньгами, сколько еще миллиардов пропавших рублей нужно, чтобы кто-то ударил кулаком по столу и заорал: «Хватит!»?

22,6 миллиарда в таблице Роспотребнадзора — ерунда с точки зрения принимающих решения людей. Вон Центробанк больше долларов из US treasuries вывел, чем страна потеряла рублей на ВИЧ. Но именно поэтому некоторые пункты экономической раскладки по стране должны всегда быть выведены отдельно. И, возможно, в первую очередь — потери от болезней, которые (и болезни, и потери) вполне можно было бы предотвратить.

Или цель экономии денег Пенсионного фонда оправдывает любые средства?